Главная / Исследования / Научно-исследовательская работа

Родовспоможение Березников в 1930-1950-е гг.

Родовспоможение Березников в 1930-1950-е гг.

Петров Р.П.

Учреждения родовспоможения Березников и их работа.

В 1932-1938 гг. роды принимали в родильном отделении основного корпуса Березниковской (Чуртанской) больницы. Двухэтажное кирпичное здание с окнами-иллюминаторами было сдано в эксплуатацию в октябре 1931 г. (кирпичная кладка была закончена в 1930 г., о чём сообщает дата на фронтоне здания). Небольшой стационар в 125 коек поначалу делили несколько отделений: терапевтическое, общехирургическое, гинекологическое, родильное, детское, соматическое. К концу 1930-х гг. администрация больницы сумела довести коечную сеть больницы до 250 мест. Рост стационара шёл по двум направлениям: ввод новых зданий согласно утверждённым Облздравом сметам (одноэтажный корпус для детского отделения 1934 г., поликлиника 1937 г.) и «уплотнение» существующей коечной сети.

Корпус Березниковской больницы 1930-х гг. (впоследствии хирургический корпус №2)

В 1932-1936 гг. происходил активный рост городского населения. Увеличивалась и интенсивность больничных родов. Если в 1933 г. родильное отделение Березниковской больницы помогло появиться на свет 984 младенцам, то в 1935 г. эта цифра выросла до 1,5 тыс. грудничков [1,С.2]. Послеродовые палаты больницы были отделены от детской комнаты, советская медицина уже многие годы практиковала раздельное содержание детей и матерей в роддомах, равно как и кормление малюток строго по установленному временному распорядку. Действовал категорический запрет на посещение рожениц родственниками. Отцы семейств осаждали больничные телефоны, разражаясь жалобами на «женскую тюрьму». Особый порядок диктовал Отдел охраны детства и материнства Народного комиссариата здравоохранения. В его основе было экспертное заключение специалистов советских НИИ и лечебных учреждений, десятков виднейших учёных Москвы, Ленинграда, Казани и Свердловска.

Исходя из имевшейся статистики и собственного опыта, врачи березниковской больницы неоднократно ходатайствовали о выделении финансирования для строительства родильного дома, однако их просьбы не удовлетворялись. Ввиду скромных возможностей Березниковский Горздравотдел мог лишь год от года увеличивать родильное отделение на 5-10 коек при неизменных площадях корпуса больницы. Существующие палаты дооборудовались временными кроватями и кушетками.

Медик Ю. Николаев в 1936 г. отмечал тесноту родильного отделения: «В палате, рассчитанной на десять человек, лежит 15. Лежат в коридорах не только на койках, но и на диванах» [1,С.2]. В тесноте находились не только женщины, но и младенцы – одну кроватку детской комнаты могли делить два, а то и три ребёнка. Сами роженицы, сетуя на загруженность отделения, писали: «после ухода больной санитары не успевают сделать санобработки кроватей, переменив бельё, помещают других рожениц» [2,С.2]. «Усталость койки» родильного отделения, начавшаяся в первой половине 1930-х гг., со временем стала нормой, это фиксировал каждый отчёт Облздраву на протяжение многих лет.

Взлёт рождаемости 1930-х гг. был связан с форсированной урбанизацией. Сталинская коллективизация деревни и индустриализация вызвали массовые хаотичные миграционные процессы. Патриархальная аграрная Россия стремительно и драматично превращалась в советскую промышленную державу. Города росли непредвиденными темпами. Березники, образованные в 1932 г., уже в 1934 г. имели более 80 тыс. населения. Половина его жителей ютилась во временном жилье (бараках и времянках), потому что строительные организации не справлялись со вводом новых домов. Все городские службы были перегружены, т.к. первоначальный расчет их штатов и площадей исходил из 30-40 тыс. городского населения. Работать приходилось в ударном темпе.

Пятилетка на «деткомбинате» шла по-стахановски. Четыре акушера-гинеколога, десять акушерок и четыре фельдшерицы-акушерки родильного отделения приняли за 1937 год 3489 родов [3,Л.10-15], за 1938 г. 3126 родов [3,Л.16-25]. Каждый день приносил в среднем по 8-9 новых граждан Березников. К этому времени процент домашних родов снизился до отметки в 1-1,5%, березниковские женщины в основном рожали в стерильных условиях больниц. За 1938 г. фельдшеры-акушеры приняли всего 42 ребёнка в домашних условиях. Достижением прогресса было то, что все роды в городе производились при помощи обученного медицинского персонала.

О врачах и акушерах 1930-х гг. известно мало. Заведующим родильного и гинекологического отделений был Александр Николаевич Андрелович (1893-1960), уроженец г. Вильно, выходец из семьи конторского служащего. В 1918 г. он окончил медицинский факультет Томского университета, в годы Гражданской войны лечил жителей Забайкалья и Уссурийского края. Два года жизни добровольно посвятил лечебно-исследовательской деятельности в среде коренного населения нивхов на Сахалине. Был первым врачом, принимавшим роды у местных женщин. В 1929 г. прошёл курсы усовершенствования в Ленинграде. В Березники прибыл в 1931 г., сразу возглавил родильное и гинекологическое отделения, с 1932 г. стал вести курсы акушерства и гинекологии в Березниковской фельдшерско-акушерской школе. На глазах коллег вырос в крупного специалиста. Был, в первую очередь, практиком, но никогда не пренебрегал теорией. Совершенствовал знания, следил за медицинской литературой, охотно перенимал всё ценное в медицине, причем не только у мастеров, но и у младших товарищей. Как писал главный врач больницы А.Н. Носков: «врачебная и человеческая гуманность с опытом и знаниями создали ему славу народного врача». В 1938-1941 гг. А.Н. Андрелович избирался в депутаты Горсовета. В 1941 г. Александр Николаевич был мобилизован и направлен в г. Кунгур на должность начальника госпиталя №1718, а затем №5935. По демобилизации вернулся на прежнее место работы в Березники. Награждён медалями «За победу над Германией», «За доблестный труд в период Великой Отечественной войны». Послевоенное время было для врача многотрудным, но очень важным: он помогал родиться сотням детей, присутствовал на всех анормальных родах, вёл отделение патологии роддома. Про него писали: «Андреловича можно встретить у постели тяжелобольных и днём и ночью. За свою практическую деятельность сотни ночей проведены им у операционного стола для спасения жизни больных женщин». В 1960 г. Александр Николаевич скоропостижно умер, коллеги, не скрывая горя, прощались с ним как с другом и учителем. Трогательная похоронная процессия растянулась на несколько городских кварталов, в рядах провожающих шли женщины, молодые и совсем ещё юные березниковцы, которым при жизни помог врач.

Студенты Березниковской фельдшерско-акушерской школы на занятии А.Н. Андреловича, у детской комнаты родильного отделения Березниковской больницы, 1930-е гг.

Постановление ЦИК СССР и СНК СССР от 27 июня 1936 г. ввело запрет абортов, увеличило материальную помощь роженицам, а также расширило сеть родильных домов, детских яслей и детских садов. Исполняя постановление правительства, Облздрав утвердил строительство в Березниках нового родильного дома, выделив для этой цели 386 тыс. руб. [4,С.2]. Возведение роддома было поручено стройконторе Березниковского Горсовета. Строители запоздали со сроком ввода родильного дома. Вместо начала 1938 г. здание получилось передать городу только в 1939 г. Виной тому были объективные причины: стройконтора была обеспечена рабочей силой наполовину, к тому же испытывала частые перебои в снабжении материалами [5, С.2].

Самостоятельный Березниковский роддом был открыт в сентябре 1939 г. [3,Л.343]. Получившееся типовое здание роддома было двухэтажным. Весь первый этаж был отдан под процедурные и родильные комнаты, на втором этаже был создан покой на 30 индивидуальных палат. Проект предусматривал лифт, по которому рожениц поднимали на кроватях с первого этажа на второй. Новостройка могла похвастать личными кнопками вызова медработников в палатах, радио, телефоном на сестринском посте, удобными туалетами, регулярной подачей горячей воды. Штат первого родильного дома Березников был сравнительно небольшим: 2 акушера-гинеколога, полставки педиатра, 23 акушерки и медсёстры, 11 санитарок, сиделок и нянечек [6, Л.367].

Роддом завершил 1939 г. с 70 фактическими койками, т.е. с момента запуска был «уплотнен», индивидуальные палаты были по факту парными, а где-то и тройными [6, Л.367]. 43 койки роддома предназначались для женщин с нормальным послеродовым восстановлением, 17 коек ожидали женщин с сомнительным течением беременности, 10 предназначались для пациенток с патологией беременности. Детская комната также стала «общежитием», при тридцати сметных кроватках роддом отчитывался о 55 местах для младенцев. Предродовое отделение располагало всего 7 койками - госпитализация рожениц предполагалась при родовых болях (схватках). В целом, женщина проводила в роддоме не более 8 дней, более того от 40 до 50% женщин 1939-1940 гг. проводило в роддоме от 4 до 6 суток. Продолжило свою деятельность родильное отделение больницы, однако количество коек в нем снизилось до десяти к 1941 г.

Березниковские врачи сделали за 1939 г. 3064 родовых операции в стационарах, провели 126 домашних родов; за 1940 г. было проведено 2276 операций в стационарах, 60 на дому [6, Л.302]. Медики обслуживали не только жительниц города, но и женщин из сельской местности. В основном это были уроженки пригородных сёл (Лёнвы, Веретьи, Зырянки) и деревень. Дедюхинская больница имела собственное родильное отделение.

Важным нововведением в работе роддома была вакцинация новорождённых. В 1939 г. бацилла Кальмета-Герена (БЦЖ) была привита 193 младенцам; в 1940 г. были привиты уже 66% детей (1294 случая). Единственная прививка давала юным березниковцам длительный специфический иммунитет от туберкулёза и проказы. До 1960-х гг. БЦЖ закапывалась новорождённым в рот, позднее накожный метод введения прививки стал оставлять характерный след на левой руке.

С 1937 по 1941 г. стремительно развивалась служба родовспоможения Ворошиловского района. Исполняя постановление ЦИК СССР 1936 г., Райздравотдел открыл в 1937 г. первый колхозный роддом в с. Половодово, за год в нём появилось на свет 37 детей. Следом открылся роддом в Верх-Кондасе. Фельдшер Зебзеев, отмечая «большое достижение культуры на селе», представлял шесть комнат: ожидальную, приёмную, дородовую палату, родильную комнату, кухню и аптеку [7, С.2]. В 1939-1940 гг. свои родильные дома получили сёла Пыскор, Романово, Берёзовка и другие. Ведущей службой родовспоможения района считалось родильное отделение Усольской больницы на 19 коек. В 1939 г. в его штате было 1,5 врача, две медсестры, одна акушерка [6, С.366].

Студенты Березниковской фельдшерско-акушерской школы учатся пеленать младенцев в Березниковском роддоме, 1939 г.

С началом Великой Отечественной войны работа березниковского больничного городка была перестроена. В отчёте Горздравотдела за 1942 г. родильный дом исчез, вместо него вернулось родильное отделение Березниковской больницы. Сложно судить, был ли отдан новый роддом под нужды раненых красноармейцев, или он существенно сократил свой стационар, утратив самостоятельность. Снизилась динамика родов. Главврач родильного дома / отделения А. Вицкая писала о 1749 родах за 1941 г. [6, Л.256-257] и 695 родах в 1943 г. [6, Л.175]. Характерно, что все женщины военного времени проводили в роддоме максимально возможные 8 дней. Связано это было с больничным пансионом и нормами усиленного питания. Рацион рожениц включал остродефицитные мясо, рыбу, сгущенное молоко, шоколад, сушеные фрукты. Парабола рождаемости пошла вверх в 1944 г. (743 операции), дойдя до 1073 в 1945 г. [6, Л.126]. Роженицам победного «сорок пятого» было предоставлено в больнице всего 20 коек.

В августе 1948 г. родильный дом на 50 коек вновь был выделен из больницы в самостоятельное учреждение. С помощью выпускников Пермского медицинского института и Березниковской фельдшерско-акушерской школы был восстановлен медицинский штат, потерявший специалистов во время войны: 2,5 акушера, педиатр, 9 акушерок, 13,5 медсестёр, 20,5 санитарок, нянечек и сиделок [8, Л.9-10].

К довоенному уровню рождаемости Березники вернулись уже в 1950 г., уверенно преодолев его в 1951 г. Бум рождаемости определил 100 сметных коек роддома, которые не отдыхали ни одного дня [9, Л.54]. В 1950 г. роддом в качестве эксперимента включил женскую консультацию. В 1951 г. консультацию объединили с гинекологическим отделением больницы.

В 1930-1940-е гг. женская консультация совместно с детской занимала две арендуемых квартиры в жилом доме по ул. Пятилетки. В каждой квартире располагалось по два приёмных кабинета. Страшная теснота порождала много справедливой критики со стороны женщин. Не было ни гардероба, ни комнаты ожидания, ни комнаты ребёнка, ни столиков для пеленания. Конституция 1936 года объявила равенство полов, правительство окружило женщину заботой и вниманием, в стране уверенно развивался институт охраны детства и материнства, однако важнейшие вопросы семейного здоровья Березников разбирались вдали от больницы, в жилых квартирах, где регулярно были перебои с водой и отоплением.

В 1942 г. детская консультация была переведена в помещение по ул. Институтской, 11 [6, Л.222]. Она стала предтечей детской поликлиники. В 1947 г. детская консультация обслуживала 8454 детей на пяти врачебных участках (Новый Чуртан, Старый Чуртан, Ждановские поля, Адамову гору и др.). Республику детства берегли тогда 4,5 педиатра, 7 медицинских и 8 патронажных сестёр, 4 санитарки. Консультация имела приёмные кабинеты, детскую кухню, пункт сцеживания грудного молока, социально-правовой кабинет и летний дневной стационар для 75 детей [6, Л.11]. Кроме ведения приёма врачи выходили на дом, вместе с сёстрами проводили санитарные рейды по участку, выявляли заразных больных, водили детей в физиотерапевтический кабинет поликлиники на кварцевание и другие процедуры. В основном педиатры боролись с простудой и гриппом, пневмонией, желудочно-кишечными заболеваниями, дизентерией, токсической диспенсией, корью и коклюшем. Стараниями Госсанинспекции в городе действовала коревая лаборатория, которая проводила анализ мазков инфекционных больных, а также создавала антикоревую сыворотку для детских прививок.

Детской больнице и консультации помогала молочная кухня. Первая молочная кухня появилась в городе в 1932 г. Её первоначальное место расположения неизвестно, к середине 1930-х гг. она работала на территории Чуртанских образцовых ясель №3 на ул. Челюскинцев. В отчётах она указывалась как «Городская молочная кухня». Её работники обслуживали детское население города. Из колхозного молока шесть работников кухни ежедневно готовили 300 порций: цельное молоко, молочную смесь, белковую смесь и взбитое молоко (пахтанье). Здоровье молоком укрепляли ребята из детской консультации, яслей и больниц. Продукты отпускались только учреждениям здравоохранения, продажа на руки не осуществлялась. За 1939 г. было отпущено свыше 78 тыс. порций [6, Л.403-404].

В период военного голода кухня резко увеличила пропускную способность до 2,5 тыс. порций в сутки. За 1942 г. она отпустила более 490 тыс. порций, в т.ч. более 251 тыс. детям до года. Самоотверженная работа поваров и медицинских работников кухни спасла здоровье сотням детей. Труд был ручным, тяжёлым и монотонным: из технических средств у сотрудников имелись только водяные охладители, сепаратор и градуированная посуда. В 1944 г. 20 сотрудников кухни смогли добиться выпуска 3 тыс. порций в день (1000% выпуска к довоенной пропускной норме); был открыт филиал молочной кухни на Адамовой горе (Чкалово) в бараке №65 на 150-450 порций/сутки [6, Л.193-195]. Помимо молока кухня выдавала детям сливки, сметану, простоквашу, творог, морковный, свекольный и томатный сок. Ударная выработка продукта продолжалась на кухне все тяжёлые послевоенные годы для предупреждения случаев детской дистрофии, авитаминоза, рахита, малокровия и задержки роста. Только в 1949 г. уменьшившийся штат сбавил, и стал производить уже 1,5 тыс. порций в сутки, в т.ч. каш и киселей [10, С.139]. В 1951 г. кухня перебралась в дом №26а по ул. Пятилетки. К этому времени кухня перешла на классическую линейку продуктов из цельного молока, смесей и каш для грудничков при яслях, больницах и консультациях [9, Л.133].

Женская консультация в 1951 г. осуществляла наблюдение 2235 женщин через приём и посещения на четырёх врачебных участках [9, С.54]. Четыре городских акушера-гинеколога работали по «трёхзвеньевой системе» Горздрава: в стационаре роддома, женской консультации и на участках. Им помогали фельдшеры и патронажные сёстры. Последние осуществляли подворовой обход для «вассерманизации» (серологических анализов) и выявления ранних сроков беременности у женщин (медицинская грамотность населения была далека от идеала). Сестёр всегда недоставало: руководство часто бросало средний медперсонал на санитарную или противоэпидемическую работу. Кроме смотровых и приёмных кабинетов, консультация располагала социально-правовым кабинетом для одиноких и многодетных матерей. Социальный работник помогал с оформлением материнского пособия, улучшением условий проживания семьи, устройством ребёнка в ясли и детский сад.

В декабре 1952 г. строителями было закончено здание нового родильного дома Березников на ул. Пятилетки. «Березниковский рабочий» скупо сообщил: «В районе кварталов №103-104 выделяется свежей покраской и красивой архитектурой большое двухэтажное здание. Это новый родильный дом. За две недели до нового 1953 года здесь появилось на свет более 50 новых граждан. Родильный дом рассчитан на 50 коек. Это светлое, просторное помещение, оснащённое первоклассным медицинским оборудованием. За роженицами ухаживают врачи и акушеры» [11, С.4].

Здание нового березниковского роддома, 1950-е гг.

Текстовый отчёт главврача роддома Надежды Алексеевны Ботовой за 1953 г. лучше представляет городское приобретение [12, С.248-262]. Родильный дом был сдан в эксплуатацию в декабре 1952 г., но выделился в самостоятельную смету с 1 января 1953 г. Старое двухэтажное здание роддома на территории больничного городка было отдано под нужды детской больнице. Новый роддом включил родильное отделение, гинекологическое отделение и женскую консультацию, т.е. стал обеспечивать абсолютно всю акушерско-гинекологическую помощь населению г. Березники.

Родильное отделение расположилось в двухэтажном корпусе со внутренней площадью в 7360 кв. м. Фасад корпуса, выходящий на ул. Пятилетки, был украшен лепниной с младенцами. В первом крыле нижнего этажа было размещено «сомнительное отделение» из 4-х палат на 15 коек, родовой комнаты и двух боксированных детских комнат. Во втором крыле нижнего этажа располагалась предродовая палата, родовая комната на 3 стола, бокс для новорождённых, две палаты для пациенток с патологией беременности на 7 коек и операционная на один стол. Верхний этаж родильного отделения был отдан под 14 послеродовых палат для женщин с нормально протекающим послеродовым периодом, три комнаты для новорождённых, изолированных от общего коридора, стерильная комната для недоношенных детей. Кроме того, в корпусе находились столовая, ординаторская и ряд подсобных помещений. Главврач беспокоилась: «корпус рассчитан на 50 коек, что ни в коем случае не удовлетворяет потребностей растущего населения, число развёрнутых коек обычно 105». Скученность палат нарушала охранительно-лечебный режим и уют в помещениях. Отсутствие резервного коечного стационара каждый раз тормозило ремонт внутренних помещений с «отдыхом» отделений.

Второй корпус роддома с одноэтажными крыльями расположился в пятидесяти метрах от первого. Он был сдан в эксплуатацию в мае 1953 г. В нём расположились женская консультация и гинекологическое отделение. Консультация с изолированным входом заняла одно из крыльев нижнего этажа. Здесь было восемь врачебных кабинетов, инъекционная, гинекологическая комната, регистратура и раздевалка. Типовой больничный проект корпуса, к сожалению березниковских женщин, не содержал комнату ожидания, поэтому очереди во врачебные кабинеты выстраивались в коридоре. Второе крыло нижнего этажа было отдано под оперблок, предоперационные и послеоперационные палаты. Верхний этаж корпуса располагал палатами для гинекологических больных, процедурными, ординаторскими, подсобными помещения. 45 сметных коек здесь быстро превратились в 70.

У роддома был очень сильный кадровый состав. В штате числились 22 врача, из них 15,5 акушеров-гинекологов (4 со стажем более 10 лет). Два врача педиатра имели 11 лет стажа. 4 врача-гинеколога закончили в 1950-1953 гг. курсы усовершенствования в Ленинграде и Казани, учились у лучших медиков страны. В практику роддома были введены еженедельные конференции с постановкой докладов, которые представляли актуальные вопросы акушерства, разбирали врачебные ошибки. Только за 1953 г. таких конференций среди старшего медперсонала было проведено 50. Роддом регулярно высылал своих специалистов для обмена опытом на региональные и республиканские конференции. Помимо врачей роддом имел 67,5 ставок среднего медперсонала, в т.ч. 26 акушерок, 9,5 медсестёр, 6 участковых сестёр женских консультаций; 49 ставок младшего медицинского персонала, 36 ставок прочего персонала, включая рабочих, поваров, шофёров и кучеров (больница выделила роддому авто и конно-гужевой транспорт).

Роддом вёл весь пренатальный и натальный период жизни березниковцев. Консультация роддома в 1953 г. наблюдала 2440 беременных женщин, из них 1719 разрешилось детьми [12, С.45-47]. Перед рождением ребёнка женская консультация передавала сведения о нём детской поликлинике и больнице. Педиатры посещали новорождённых уже на следующий день по выписке из роддома. Так в 1954 г. детские врачи вышли к 89% новорождённым. Задерживались в роддоме только женщины с патологией беременности и заболевшие младенцы, это были небольшие группы пациентов в 4-5% от всех поступивших. Медики уверенно стояли на страже женского и детского здоровья – женская летальность от родов снизилась практически до нуля. Трагические случаи касались родов, осложнённых серьёзными болезнями, такие разбирались всем коллективом акушеров. Благополучию новорождённых иногда угрожали пиодермия, пневмония и заболевания верхних дыхательных путей, однако с занесёнными инфекциями врачи умели расправляться с помощью пенициллина, сульфамидов и других препаратов. Сложности представляли наследственные болезни, родовые травмы и аномалии развития. Большой процент смертей приходился на недоношенных детей, однако новые методы ухода и лечения постепенно отвоёвывали человеческие жизни у злого рока. Если до войны погибал каждый второй преждевременный ребёнок, то к концу 1950-х гг. уже трое из четырёх детей получали путёвку в жизнь.

Обезболивание родов.

В ветхозаветной книге Бытия можно найти отрывок (3:16): «И сказал Господь Бог женщине «Я обреку тебя на муки во время беременности. Ты будешь рожать в муках». Так Бог проклял Еву за её грехи. «Бабьей мукой» православные крестьяне XIX в. называли критический порог боли при родах, который проходила всякая женщина. Роды были основной причиной женских смертей в XIX - нач. XX вв. Освободить себя от опасности могли очень немногие. Страх толкал рожениц искать избавления в особых обрядных действиях. В дер. Зыряны в 1930 г. был зафиксирован обряд переползания беременных жён через мужа: «муж ложился на пол за матицей, а беременная ползала через него, поперёк» [13, С.109]. Считалось, что таким образом мужчина забирал у своей супруги часть грядущей боли, и разрешаться ей было значительно легче.

Намного эффективнее обрядов и магических безделушек действовала анестезия родов. Земские и заводские врачи Соликамского уезда XIX – нач. XX в. имели доступ к эфиру и хлороформу для помощи роженицам. Опыт мировой медицины с 1846 г. (времени первого применения хлороформа при родах) был обогащён десятилетиями практики: российские врачи 1880-1910-х гг. придавали огромное значение дозам ингаляционных анестетиков и старались достичь при родах удовлетворительной анальгезии, не вызывая потери сознания у пациенток. В провинции анестезия при родах применялась ограниченно: врачу нужен был обученный помощник, который постоянно был бы у кровати женщины в течение всего периода применения препарата. Чаще всего это был фельдшер местной земской или заводской больницы. Человек без медицинского образования мог по неопытности превысить концентрацию эфирных паров, убив тем самым роженицу и повредив плод. По этой причине анестезия при родах не производилась в домашних условиях. Контакту между женщиной и врачом в дореволюционное время сильно мешали религиозные предрассудки. Даже частичная свобода женщины от родовых мук воспринималась богобоязненными пациентками как посягательство на волю Божью.

В первой четверти XX в. у ингаляционной анестезии появилась альтернатива в виде «сумеречного сна». Этот метод использовал для обезболивания родов дозы морфия и скополамина, которые вызывали у рожениц амнезию. Проваливаясь после укола в бессознательное состояние женщины не чувствовали боли и ничего не могли вспомнить по приходу в чувства. Врачи усиливали наркотический эффект свето/шумоизоляцией, отчего процедура анестезии и получила своё мистическое название. «Безболезненные роды» стали чудом XX в., газеты и журналы писали о женщинах, которые давали жизнь ребёнку, ни разу не вскрикнув. Молодая советская республика выгодно использовала обсуждаемую новинку. «Сумеречный сон» производился исключительно квалифицированными больничными врачами, его популярность сильно ударила по народным целителям и бабкам-повитухам. В дело пропаганды больничных родов в 1920-е гг. включились женские комитеты при окружных и районных Советах. Богоборческие времена опрокинули и ввергли в забвение «проклятье Евы».

Медикаментозное обезболивание родов получило массовое распространение в 1930-е гг. Огромную роль в этом благородном деле сыграл профессор А.Ю. Лурье, научный руководитель Свердловского НИИ охраны материнства и младенчества (1931-1938 гг.), зав. кафедрой акушерства и гинекологии Свердловского мединститута (1934-1938 гг.), автор монографии «Обезболивание родов» (1936 г.). Он был инициатором внедрения методов обезболивания родов во всех больницах Уральской (Свердловской) области.

Осенью 1935 г. для ознакомления с методами Лурье в Свердловск выехал врач Березниковской больницы Семаков. Уже в ноябре 1935 г. полученные знания были использованы на практике березниковскими гинекологами-акушерами. Методы Лурье выражались в регионарной анестезии с помощью подкожных уколов и ингаляций. Пациенткам в безопасных дозах перед родами вводился морфий, новокаин, веронал, эфир. Инъекции анестетиков приводили к быстрому и безопасному разрешению родов, хотя удачно действовали далеко не на всех рожениц. Ведущий акушер-гинеколог Березников А.Н. Андрелович обозначил, что с ноября 1935 г. по апрель 1936 г. было проведено 300 обезболиваний, из которых совершенно удачных было 64%, тогда как в 30% случаев женщины чувствовали лишь ослабление болей, а в 6% случаев эффект от анестетиков вообще не выражался [14, С.3]. Причины неудачных исходов крылись в повышенной чувствительности части пациенток, а также в том, что врачи иногда не успевали подготовить инъекции из-за срочности родов. Здесь важна фраза опытного врача А.Н. Андреловича: «родят обыкновенно больше ночью». Дежурившие ночью акушерки не всегда могли быстро подобрать нужную дозу препаратов.

Довоенная статистика обезболивания родов в Березниках отрицательная: в 1937 г. анестетики использовались в 1667 случаях (47,7% от числа всех родов), в 1938 г. в 859 случаях (27,4%), в 1939 г. в 628 случаях (20,5%), в 1940 г. в 471 случае (20,6%). Падение количества анестезий объясняется растущей нехваткой медикаментов. В 1937 г. акушерки Березниковской больницы расположили в городской газете статью о том, что многие месяцы не видят эфира, понтапона, сернокислой магнезии для введения под кожу. «Нет ни одного хорошего шприца, не хватает иголок к шприцам, даже не можем приобрести стеклянной банки с притёртой пробкой для хранения в спирте шприца» [15, С.2]. Регулярные доклады акушеров-гинекологов на научных секциях и ходатайства в Горздравотдел не имели эффекта, дефектура препаратов год от года росла.

Военное время 1941-1945 гг. сокрушило медикаментозную анестезию родов. Все имеющиеся наркотические и обезболивающие препараты направлялись тогда в аптеки военных эвакогоспиталей, минуя родильные дома и отделения. Если зимой и весной 1941 года анестезию провели 254 раза (14,5% от всех родов), то в отчётах за весь военный период 1941-1945 гг. вообще нет указаний на обезболивание родовых операций. Все пациентки данного периода прошли через мучительные естественные роды. Только в 1946 г. в статистике Горздравотдела появились 18 счастливиц, образовав целый 1% от общего числа родивших женщин [6, Л.126].

В послевоенной статистике обезболивания родов Березников крайне важен положительный скачок на границе 1940-1950-х гг. Если к 1949 г. анестезию получили 12,6% от всех рожавших женщин, то в 1951 г. этот показатель перевалил уже за 40%. В 1952 г. две из трёх рожавших женщин (свыше 66%) прошли обезболивание [16, Л.28]. Качественный рост был связан с внедрением в Березниках прогрессивного метода обезболивания родов И.З. Вельвовского. Отечественные авторы чаще называют этот метод «системой психопрофилактического обезболивания родов», а мировая литература «системой психопрофилактической подготовки беременных к родам».

Развивая учение академика И.П. Павлова в 1949 г. советский акушер-гинеколог пришёл к идее облегчения родовой боли путём устранения страха у женщины перед процессом родов. Фактически, обезболивание родов предлагалось проводить не методом заглушения боли, но устранением причины возникновения боли в высших отделах нервной системы. Инновационный метод советского учёного стал самым безопасным и гуманным из всех возможных на тот момент. Советские матери писали в журнал «Работница»: «Роды стали казаться процессом удивительно стройным и гармоничным. Всё в нем понятно, естественно, человечно».

Накануне родов женщины получали возможность посещать специальные занятия (от 6 до 8 посещений) в женской консультации (предродовом отделении), где с ними разговаривали специалисты (акушеры, психотерапевты, невропатологи и т.д.), которые последовательно представляли процесс родов и изгоняли из молодых мам индивидуальные предродовые страхи. Сейчас подобный подход представляется неотъемлемой частью школы молодой матери, однако в 1950-е гг. он был приятной неожиданностью. Для большего эффекта психопрофилактический метод в 10-15% случаев совмещали с медикаментозным, при этом дозы анестетиков снижали для блага самой роженицы и плода. От одной лишь медикаментозной анестезии березниковские акушеры-гинекологи отказались уже в 1952 г.

Социальная политика в отношении материнства и детства.

Дореволюционная патриархальная Россия вообще не знала законов об отпусках и пособиях женщинам-матерям. Считалось, что за беременной женщиной должен ухаживать её муж или семья. Крестьянки и работницы трудились до 40-41 недели беременности, материнским счастьем был перевод на лёгкую или сидячую работу. Работодатели не гарантировали сохранения рабочего места за роженицами. Женщина редко имела высшее образование или рабочую квалификацию, чтобы представлять ценность для руководства. Женский труд оплачивался вдвое ниже мужского. Швеи, прачки, слуги, носильщицы легко заменялись на новых.

Советское государство впервые взяло на себя ответственную задачу защиты материнства и детства. 22 декабря 1917 г. в соответствии с декретом ВЦИК «О страховании на случай болезни» роженицам и кормящим матерям стала выделяться материальная помощь через больничные кассы. Размер пособия составлял тогда не более трети от полного заработка. Его получали в течение 8 недель до родов и восьми недель после.

Кодекс законов о Труде РСФСР от 10 декабря 1918 г. статьёй №3 раздела №1 освободил от трудовой повинности беременных женщин в течение 8 недель до родов и 8 недель после. Материальную помощь роженицам закрепил Декрет СНК СССР №906 от 31 октября 1918 г., который в «Положении о социальном обеспечении трудящихся» установил пособие для беременных и рожениц, занимающихся физическим трудом в течение восьми недель до родов и восьми недель после родов (112 дней). Роженицы вне физической работы получили пособие двенадцать недель вместо шестнадцати (84 дня). Размер пособия мог достигать до ½ полного заработка. Кроме того роженице выдавалось пособие в её двухнедельный заработок для приобретения «детского приданого» - предметов ухода за ребёнком. Небольшие средства «для подпитания» выдавались кормящим матерям. Выражение столетней давности «декретное пособие» сейчас совсем не на слуху, совсем другое дело - «декретный отпуск».

Декрет №682 советского правительства 9 декабря 1921 г. «О социальном обеспечении при временной нетрудоспособности и материнстве» установил размер материнского пособия в размере фактического заработка женщины. КЗоТ 1922 г. освободил от тяжёлой работы женщин, кормящих грудью, а также имеющих детей до 8-и лет, при отсутствии лиц, ухаживающих за ними. Были установлены дополнительные перерывы для кормления ребёнка, с пятого месяца беременности запрещалось командировать будущую мать куда-либо без её согласия.

Постановление ЦИК СССР от 27 июня 1936 г. «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам» приравняло беременных рабочих и служащих – все женщины вне зависимости от тяжести их труда получили по 112 дней оплачиваемого отпуска. Для работодателей было установлено уголовное наказание за отказ в приёме на работу женщин по мотивам беременности и снижения им заработной платы по тем же мотивам. Закон гарантировал сохранение рабочего места за роженицей, тогда как беременные получали дополнительную возможность перейти на более лёгкую работу до родов с сохранением платы за старое место работы. Вдвое увеличивались выплаты кормящим матерям, подросла сумма на детское приданое.

Постановление впервые установило государственное пособие «многосемейным матерям». Женщины, имеющие 6 детей, при рождении каждого следующего ребёнка получали по две тысячи рублей ежегодно в течение пяти лет со дня рождения ребёнка. Матери, имеющие 10 детей, получали единовременное пособие при рождении каждого следующего ребёнка в 5 тыс. руб. и со второго года - ежегодное пособие в 3 тыс. рублей, которое выдавалось в течение следующих 4 лет после рождения ребёнка.

Интересно, что законопроект Постановления ЦИК 1936 г. был обнародован до его принятия. Народ ознакомился с государственной инициативой и даже предложил свои правки. Официальные органы печати с удовольствием печатали эмоциональное обсуждение законопроекта. Березниковцы не остались в стороне. Акушерка усольской больницы Башарина предложила оказывать помощь родителям уже с четвёртого ребёнка [17, С.2]. Акушерки березниковской больницы Холманская, Пашева, Рассолова указывали, что помощь нужно производить с пятого ребёнка [18, С.2]. Колхозник из деревни Новинки интересовался, как ему будет помогать государство, если он имеет четырёх детей от первой жены и трёх от второй [19, С.2]. Березниковская больница одобряла предложение своей работницы Семаковой о том, что необходимо увеличивать плату за развод.

Последний раздел Постановления ЦИК 1936 г. касался изменений в законодательстве о разводах и усиления уголовного наказания за неплатёж алиментов. Семейное право 1920-х гг. предусматривало много свобод и послаблений. В целях борьбы с легкомысленным отношением к семье и семейным обязанностям в отделах ЗАГС установили обязательную оплату регистрации развода: за первый 50 рублей, за второй 150, за третий 300 рублей. Работники ЗАГС обязаны были делать отметки в паспортах о разводах. Алименты стали взыскивать в размере ¼ заработка ответчика на одного ребёнка, 1/3 заработка на двух детей и ½ заработка на трёх и больше детей. За злостную неуплату алиментов отныне полагался тюремный срок до двух лет.

После принятия закона газеты 1936-1937 гг. регулярно печатали материалы с неизменным заголовком «Счастливая мать». В заметках многодетные колхозницы и горожанки, плача от счастья, получали государственное пособие. Немногие из них верили в происходящее, все благодарили новые времена, правительство и партию.

Постановление СНК СССР, ЦК ВКП(б) и ВЦСПС от 28 декабря 1938 г. существенно сократило декретный отпуск до пяти недель до родов и четырёх после (63 дня). Срезанный наполовину отпуск с выплатой пособия полагался только работницам с минимальными семью месяцами в стаже. Ужесточение произошло из-за больших злоупотреблений в практике использования отпусков. Пользуясь установленными правилами, недобросовестные женщины поступали на предприятия и в учреждения незадолго до родов, чтобы получить пособие с отпуском и более не возвращаться. Подобные злоупотребления предвоенной «подготовительной» пятилетке были не нужны.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям» увеличил декретный отпуск до 77 дней (пять недель до родов, шесть недель после). Впервые официальный документ затронул анормальные роды и многоплодие (двойню), за них роженица получала восемь недель отпуска после родов. Беременные женщины отстранялись от всякой сверхурочной работы (яркая примета военного времени), с шестого месяца им полагался двойной продуктовый паёк. Кормящие матери получали от руководства дополнительные продукты с подсобных хозяйств. Указ должен был помочь государству преодолеть глубокий демографический кризис, обозначенный рекордно высокой смертностью и рекордно низкой рождаемостью.

Впервые государственное пособие было определено одиноким матерям, не состоящим в браке и не получающим алиментов. До достижения ребёнком 12 лет матери полагалось 100 рублей / месяц, 150 руб. на двух детей, 200 руб. на трёх и более детей. Выплаты полагались женщинам даже по их вступлению в брак. Детские государственные учреждения обязались принимать детей от матерей-одиночек на содержание и воспитание.

Поощрения коснулись многодетных матерей. С 1944 г. государственное пособие стало выдаваться с третьего ребёнка. Была установлена прогрессивная шкала единовременных и ежемесячных выплат на единокровных ребят. Если на третьего ребёнка полагалась одна выплата в 400 руб., то на пятого уже 1700 руб. и регулярное пособие в 120 руб. Для матерей, родивших и воспитавших 5-6 детей, полагалась «Медаль материнства» II и I степени соответственно. Орденом «Материнская слава» III, II и I степени награждались матери с 7-9 детьми. Для матерей с 10 и более детьми был установлен орден «Мать-героиня» с присвоением почётного высокого звания. Награды присваивались женщинам, у которых последний ребёнок достиг возраста одного года, и при этом были живы все остальные. Учитывались усыновлённые дети и дети, погибшие или пропавшие без вести при защите СССР. На фасаде Березниковского роддома 1952 г. размещена лепнина с гирляндой младенцев. Венчает её изображение ордена «Мать-героиня» (пятиконечная звезда на фоне пентаграммы расходящихся лучей).

На 1954 г. медалями и орденами было награждено более 1350 березниковских женщин. Более 800 прикололи на грудь медали, более 300 - ордена. Высшую женскую награду обрели 11 женщин [20, С.2]. Советское положение о звании «Мать-героиня» было очень скупым, указывалось лишь, как правильно носить награду, что родственники имеют возможность сохранить её в качестве наследства. Выплаты на детей оговаривались Указом 1944 г. Статус женщины-героини позволял ей быстро записывать детей в учреждения, избегать очередей, первой голосовать на избирательном участке.

Вывод

Служба родовспоможения города – ровесник города Березники. За двадцать лет своей истории она прошла большой путь от нескольких десятков коек для рожениц в городской больнице, до сотни мест в благоустроенном родильном доме. Ответственная задача помощи роженицам исполнялась березниковскими медиками неукоснительно. Институт материнства и детства охранялся государственными законами, преображался достижениями народного хозяйства и науки. Советская женщина научилась доверять врачу, стала заранее готовиться к материнству, получала помощь и награды со стороны государства за подвиг рождения и воспитания потомства. Женщина могла не переживать за свою судьбу на родильном столе или за место своей работы, которое она покинула во время беременности. Официальная печать часто подчёркивала в своих материалах «спокойствие будущих матерей за судьбу своих детей». Прогнозируемость жизни новорождённых была уже в 1930-х гг., когда население города только набирало силу. Малыш, появившийся в роддоме, определялся в детские ясли, детский сад, ставился на учёт детской поликлиники, для него строились новые школы и училища. Никому не суждено помнить исторический момент своего рождения, однако люди хранят у себя дома приметы собственного утверждения в мире: бирки из роддома с указанием пола и веса, прядки волос с юной головы, фотографии с беззубой улыбкой. Все эти личные сокровища одновременно являются памятником труда медицинских работников службы родовспоможения, будем же знать, помнить и восторгаться их бесценным трудом.

Источники и литература:

1. Рост рождаемости не предусмотрен сметой // Ударник, №171, 27.07.1936;

2. Улучшить работу Березниковской больницы // Ударник, №129, 05.06.1936;

3. МБУ «Архив города Березники», Ф.8, О.1, Д.1;

4. Новый родильный дом // Ударник, №232, 08.10.1937;

5. О городском строительстве // Ударник, №198, 29.08.1938;

6. МБУ «Архив города Березники», Ф.8, О.1, Д.2;

7. Родильный дом в Верх-Кондасе // Ударник, №289 от 18.02.1937 г.;

8. МБУ «Архив города Березники», Ф.8, О.1, Д.8;

9. МБУ «Архив города Березники», Ф.8, О.1, Д.14;

10. МБУ «Архив города Березники», Ф.8, О.1, Д.11;

11. Новые граждане / Березниковский рабочий, №1, 02.01.1953;